Сатана.
Ей было12, 13 ему, им бы дружить всегда,
Но люди понять не могли почему
Такая у них вражда.
Он звал ее «бомбою»
И весной обстреливал снегом талым.
Она в ответ его «сатаной»,
«Скелетом» и «зубоскалом».
Когда он стекло мячом разбивал
Она его уличала.
Он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.
Ей было 15, 16 ему,
Но он не менялся никак
И все уже знали давно почему
Он ей не сосед, а враг.
Он «бомбой» ее по-прежнему звал
Вгоняя насмешку в дрожь.
И только снегом уже не кидал
И диких не строил рожь.
Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где туманом кружит волна
И даже сморщится:
«У, сатана! Как я тебя ненавижу!»
а если праздник приходит в дом,
она нет-нет и метнет за стола:
«Ах, как это славно, правда,
что он к нам в гости не приглашен».
А мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
«Конечно, ведь мы приглашаем друзей
зачем нам твои враги?!»
ей 19, 20 ему.
Они студенты уже,
Но тот же холод и тот же
Недругом мир не к чему.
Теперь он «бомбой» ее не звал,
Не корчил как в детстве рожь,
И тетею «колбой» тоже.
Она же гневом своим полна
Привычке не изменяла.
И так же сердилась:
«У, сатана!» И так же его презирала.
Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожали звезды мигая.
Шел паренек с девчонкой одной
Домой ее провожая.
Он не был даже с нею знаком,
Просто было им по пути
И он ее провожал.
Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад
И вдруг около дома:
«Стой сатана!
Стой тебе говорят.
Все ясно, все ясно,
Так вот ты какой.
Значит, встречаешься с ней,
С какой-то фитюлькой.
Не смей! Ты слышишь, не смей,
Даже не спрашивай почему!»
Сердито шагнула ближе:
«Мой, не отдам никому,
не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!»