Наверх
Victoria, 68 - 11 ноября 2011 17:32
Все
Давай поженимся? – выдал Славка, глядя на меня с доброй улыбкой. Я хрюкнула, сдерживая смех и, опустив глаза, начала высматривать зажигалку на столе, потом встала и пошарила на подоконнике. Славка молчал, я, закусив губу, тоже. Сняв закипающий чайник с плиты, я склонилась над голубоватым пламенем. Послышался щелчок заколки, она упала на пол, а волосы на лицо. Тут же их охватил огонь, я пискнула и повернулась к Славке. Он заорал и плеснул мне в лицо сливками, стоящими на столе. Воняло палеными волосами. Славка был напуган до чертиков, а меня сотрясал смех. - Если я выйду за тебя замуж, – хихикала я, вытираясь, – то не умру в сто лет в теплой постели, от старости, как планировала. Мы были знакомы три месяца. Он жил по соседству с Наташкой, с которой мы вместе занимались. Он был почти в два раза старше меня, разведен и находился полностью под каблуком у мамы. Однажды он заехал на тренировку за Натахой, где и увидел меня. Я стояла в секторе, лениво раскручивая молот и пытаясь сосредоточиться. - Не думал, что столь хрупкие создания могут всерьез заниматься подобным видом спорта, – послышалось рядом. Я скользнула безразличным взглядом по стоящему за сеткой мужчине. Высокий, подтянутый – это плюс. Старый, блондин – это минус. Перехватив удобнее снаряд, я буркнула: - Отойдите от сетки. – И скорчив важное лицо, приготовилась метнуть молот. Я выкинула снаряд в поле, по инерции меня повело вперед, я встала на край круга и упала, подвернув ногу. Они с Натахой отвезли меня в травмпункт, по дороге уговорив заехать к Славке в гости на чашку бренди. Маменька, с которой он тогда жил (имея при этом отдельную квартиру), находилась в командировке. Бренди было много, время было позднее, и Вячеслав, как истинный джентльмен, предложил переночевать у него, пообещав, что мы будем спать в разных комнатах. При этом позвонил моей маме, представился и попросил не волноваться за меня. Мама была в таком восторге, что даже не попросила меня к телефону, что меня слегка озадачило и обрадовало одновременно. Я проснулась в незнакомой комнате, в незнакомой постели, страдая жутким похмельем и отчаянно желая попасть в туалет. Тихонько выглянув из комнаты, я пыталась определить в какой стороне может находиться санузел. Так и не определившись, я поковылял наугад к какой-то двери, и дернула за ручку. Дверь неожиданно легко распахнулась, и на меня свалились лыжи, ударив прямо в лоб. Я тихонько матюкнулась, запихала их обратно и захромала к следующей двери. Чуть-чуть приоткрыв, я подождала секунду. Вроде ничего не собирается оттуда вываливаться. Я просунула голову в щель. Невнятные силуэты мебели в темной комнате подсказали, что это спальня. Я уже собралась втянуть голову обратно в коридор, когда из темноты раздался протяжный вопль. Я тоже завопила и захлопнула дверь, так и не успев убрать голову. Ободрав уши, я метнулась по коридору туда, откуда выползла. - Леля! Стой, Леля! – орали за спиной. Я, не отзываясь, влетела в комнату и не найдя на двери задвижку, привалилась к ней плечом. - Леля! – за дверью ржал Славка. – Извини, это все Ганс. Пусти меня. Ганс – мерзкий Славкин кот. Злой кастрат, ненавидевший всех двуногих. Вчера он, сидя на холодильнике, чуть не выщелкнул мне глаз, когда я проходила мимо. Мне просто повезло, что я успела отклониться. Видимо, он сразу невзлюбил меня, потому и заорал, когда я заглянула в спальню к его хозяину, которого он впрочем, тоже ненавидел. Разобравшись, я спросила, где туалет, Славка галантно довел меня до нужного места и притаранил табурет, чтобы мне было удобно умываться. Нога противно ныла. Я старалась не вставать на нее. Включив воду, я примостилась на табурет и поняла, что мне не дотянуться до крана. Опираясь на здоровую ногу, приподнимая табурет, я придвинулась ближе. Еще ближе. В третий раз ножка табурета приземлилась как раз на хвост Гансу, который пробрался в санузел, видимо для того, чтобы съесть меня без свидетелей. Он снова завопил, я, естественно, тоже. Вскочив, я забыла о больной ноге, заорала еще громче, начала терять равновесие, схватилась за занавеску, прикрывающую ванну и упала на спину, захватив по дороге таз с грязным бельем, стоявший на стиральной машинке. Я валялась на полу, на мне был таз, грязное белье и перевернутый табурет. Все это великолепие с тихим шорохом накрыла шторка. Вызволив меня из всей этой кучи, Славка проследил, чтобы я закончила водные процедуры без происшествий, и повел меня на кухню. Усадив меня в уголочек, он принялся хлопотать возле плиты, что-то щебеча о прекрасно проведенном вечере. Я плохо слышала его, наблюдая за Гансом, который всем своим видом показывал свое безразличие, но при этом, короткими перебежками приближался ко мне. Как только я останавливала на нем взгляд, он тут же придумывал себе занятие – нюхал воздух, играл с хвостом, вылизывал что-то под хвостом. Стоило мне отвести глаза, а потом опять посмотреть на него, я замечала, что он становился еще на полметра ближе. Наконец, я уже в наглую уставилась на него. Он, чуть ли не презрительно фыркнув, повернулся ко мне жопой и грациозно запрыгнул на стул, а оттуда на холодильник, видимо, потеряв ко мне всяческий интерес. Славка травил анекдоты, стоя у плиты и помешивая овсянку (он был помешан на здоровом образе жизни и каждое утро жрал кашу). Я, расслабившись, хихикала, иногда косясь на Ганса, который полностью игнорировал меня. И в тот момент, как только я забыла про мерзкого кота, он прыгнул на буфет, у которого я сидела, а оттуда мне на голову. Я завизжала, Ганс отцепился от моей башки, унесся из кухни, а я, снова встав на больную ногу, повалилась на колени, вцепившись в первое, что попалось под руки.
Добавить комментарий
Комментарии: 2
